Золотой век поэзии
К
ак весел лик безумной цитадели -
Сирвент небрежных шутовской колпак.
От горечи смешков тех охмелели,
И в них, как в зеркале, себя узрели
Пииты, что всё делают не так.
В кругу своём (и часто так бывало),
Вкушая чашами восторг и плутовство
Хмельным угаром, дабы не пристала
Лесть та, что трезвых часто поражала,
Они неистово вершили колдовство.
Сие их дело не в заклятьях грешных,
Лишь в тех строфах, что музыке родня.
Рифмуют все подряд - и в сём потешно
Время убить, - так бодро, так небрежно,
Невинность всё же трепетно храня.
Так, мы, весёлый друг, с тобою тоже
Играем рифмами, дабы любовь взрастить,
Хоть знаем то, что ведать нам негоже,
Безумны мы, и всё ж не дай нам, Боже,
Лгать трезвостью и жалостливо льстить.
Сирвент небрежных шутовской колпак.
От горечи смешков тех охмелели,
И в них, как в зеркале, себя узрели
Пииты, что всё делают не так.
В кругу своём (и часто так бывало),
Вкушая чашами восторг и плутовство
Хмельным угаром, дабы не пристала
Лесть та, что трезвых часто поражала,
Они неистово вершили колдовство.
Сие их дело не в заклятьях грешных,
Лишь в тех строфах, что музыке родня.
Рифмуют все подряд - и в сём потешно
Время убить, - так бодро, так небрежно,
Невинность всё же трепетно храня.
Так, мы, весёлый друг, с тобою тоже
Играем рифмами, дабы любовь взрастить,
Хоть знаем то, что ведать нам негоже,
Безумны мы, и всё ж не дай нам, Боже,
Лгать трезвостью и жалостливо льстить.