Искус

тот миг, как юностью ведомый
Пиит оставил двор, где жил
До сей поры, в мир незнакомый
Познать красы любви, влекомый
Амуром, к свету поспешил;

Когда-то пел придворным девам
Любовь; и всё же знал ли он
Природу страсти? Лишь распевом
Скрывал холодность! Лесть умело
Вплетал в звучание канцон.

Отринул жизнь, дворцовой сласти
Вкусив из чаши, полной тьмы;
Он брёл в лугах, и в тайной власти
Ажура чувств - как нимфы страсти
Влекли его в чертог весны!

Богатство – слёзы нищих, в песнях
И плачах сирой тьмой звучит;
Труверам в рифмах горьких тесно,
И пряность жизни станет пресной
Коль к музам их душа летит!

Певец любви, в похмелье долгом
Он пребывал промеж дворян,
Покинул двор он, стал свободным,
Влекомый песней, где природным
Дыханием пребудет пьян!

Как дух земной он, как терновник,
Возросший у дворцовых стен,
Тесниной строф бродил, угодник
Хладной тоски, канцон садовник
И тихий делатель поэм!

В скитаниях меж строф так ясно
Приметил всадника, при нём -
Дев белокурых! Сколь прекрасны
Были те девы! Так, бесстрастным
Нельзя остаться в мире сём!

Искус! О, зельник нежной сласти,
Возжегший пламень и красы,
В пожар лобзаний, как в ненастье
Он ястребом взвился и, к счастью,
Не избежал страстей грозы!

Поднявшись выше горных кряжей,
Ласкавший крыльями ветра,
Он кромкой моря в песнях ляжет,
Любовной негой сласть расскажет,
Что жжется пламенем костра!

Искус! О, святость страсти буйной,
В сём откровений несть числа,
Так к солнечной тропе, подлунной,
Туманной тропкой, песней рунной
Его к нам внове привела!

Вошёл в сердца к нам и без стука,
Он – господин, Амура брат,
Прошла сейчас же враз вся скука,
Калитка в сад раскрылась в муках
Любви весёлой - сие клад…