Когда-то...
К
огда-то мы утешимся вином
И солодом ветров, целуя лозы,
К Орфею снова, венчанные сном,
Свитой скользнём, как по ланитам слёзы.
Когда-то мы войдём в хрустальный дом,
В нём встретят нас, подобно девам, оды,
Милуя благозвучием сей сон,
Целуя музыкой сей храм самой природы.
Когда-то мы отторгнем бренный мир,
Но лишь затем, чтобы взрасти на ветках
Плодами нежными – пиитов юных клир,
Потомков вечности, проснувшихся меж предков.
Когда-то ты в садах цветком взрастёшь,
И я приду, как тихое дыханье,
Хранить твои красы, когда уснёшь
Я стану лёгких крыльев трепетаньем.
Когда-то лепестков твоих искус
Росой омоется, и я коснусь губами
Той нежности, что мне неведом вкус
И что хранится за запретными вратами.
Когда-то чашу полную нежнейшего тепла
Вкушу я… ах, греха святого пленник,
Любуясь розою, что так к себе влекла –
Амура вздох, любви плотской келейник.
И солодом ветров, целуя лозы,
К Орфею снова, венчанные сном,
Свитой скользнём, как по ланитам слёзы.
Когда-то мы войдём в хрустальный дом,
В нём встретят нас, подобно девам, оды,
Милуя благозвучием сей сон,
Целуя музыкой сей храм самой природы.
Когда-то мы отторгнем бренный мир,
Но лишь затем, чтобы взрасти на ветках
Плодами нежными – пиитов юных клир,
Потомков вечности, проснувшихся меж предков.
Когда-то ты в садах цветком взрастёшь,
И я приду, как тихое дыханье,
Хранить твои красы, когда уснёшь
Я стану лёгких крыльев трепетаньем.
Когда-то лепестков твоих искус
Росой омоется, и я коснусь губами
Той нежности, что мне неведом вкус
И что хранится за запретными вратами.
Когда-то чашу полную нежнейшего тепла
Вкушу я… ах, греха святого пленник,
Любуясь розою, что так к себе влекла –
Амура вздох, любви плотской келейник.