скатель грёз, гуляка ветер,
Свил бязь неведомых дорог,
Вложил он песнь в уста поэта
И этой песней занемог;
Терзаясь, заплетаясь в слог,
Лился он, солнцем на рассвете
Пронзил хлябь неба, искры эти
Вонзил в бушующий поток.

 

Разгладил струны юной песни,
Зарей занявшись, вдаль спешил,
Скользнув по струнам; ему тесно
Вдруг показалось, он решил
Ворваться в грудь и тем лишил
Девицу сна, распевом лестным
Красам её!.. В катрен чудесный
Он образ дивный заключил.

 

И сердце юно, страстью дышит,
Огнём горит – в пожар, в сей миг
Бежит болезнь души, не слышит
Слов, что твердит архистратиг,
К престолам трезвости воздвиг
Тропу стальную, над ней дышит
Покой и разум в верных виршах,
Но наш поэт любовь постиг.

 

Холодность разума со страстью
Сошлись над бездной, на мосту
Натуры грешной (что за счастье
Вкусить лишь сласть и красоту?).
Всё ж сирость клирика – тоску –
Отторгнет, словно в сём ненастье,
Греха причастник жаден к сласти,
Вкусит лобзанье, как росу.

 

Вопьётся, как пчела, что розы
Нектар вкушает, сладость пьёт,
Так и пиит, что внимет грёзам,
С ветрами песнь любви поёт
Той деве, что без сна всё ждёт,
Когда взрастут хмельные лозы,
И вновь услышит, будто грозы,
Как милый друг её зовёт!