Ведьма

кроюсь там, где нас никто не знает,
Сквозь туман по вересковым топям,
Прядь дождя, что тропы размывает,
В травах след слезами рос растопит.
Он рассыплется по небу ожерельем,
В пустошах родится жёлтым дроком,
Соскользнёт ручьём во тьме ущелий,
Лунный свет впитав своим потоком.
Нет там тех людей, что злом пылают,
В бликах факелов живой желая крови,
Жатвой сечь в багровый мрак взирают,
Пьяным тингом злобно алчут ловли.
Где нет тех, безжалостных, что стаей
В лютой злобе, не познавшей страха,
Волчьей хваткой жертвы плоть терзая,
Вновь невинность зло ведут на плаху.
Хёвдинг стаи их вновь жертвой грезит,
Возжелав весь мир растлить во страхе,
Тьмой, багрянцем, руно-вязью резать
Ставов наузы, что рождены во мраке.
Знающих низвергнут в омут смерти,
Болью скальдов всю насытят землю,
В имени святом сокрывшись, черти
Север весь багряной скроют тенью.

покину этот мир, в глуши укрывшись,
Словно в плащ, одевшись сизым ветром,
Ускользну в холмы, с туманом слившись,
Обернувшись в ночь за гранью света.
— Ведьма, ведьма, — ветры в небе пели.
— Ведьма, ведьма, жить тебе в неволе.
— Ведьма, ведьма, — звери заревели.
— Ведьма, ведьма, — заворчали тролли.
Завернувшись пледом мха в прохладу,
Тёплым сном земля хранит молчанье,
Я взовьюсь на лёгких крыльях к саду,
Где меж звёзд ветра хранят преданья.
Так, вплетая след твой нитью хитрой
В полотно одежд своих, как скрою?
Я накидкой тканной, песней сшитой,
Тень пронзив шипом, тебя сокрою.
Облечу однажды, дважды, трижды
Холм зелёный, где ты тихим утром
Будешь спать, а только пробудившись,
Уж не сможешь здесь найти приюта.
Ты последуешь за мною днём и ночью,
Словно призрак, в след ступая слепо,
В сумерках найдём тропинки волчьи,
Словно нас с тобой в природе нету.

ы тогда с тобой, пропав от взоров,
Затворив врата в наш мир дождями,
Не услышим то, что тихой злобой
Люди пенятся, сжигая ночь огнями.
Там сестрички шабаш вновь готовят,
В чарах их морские ветры дремлют,
След наш тает, их молитвам вторят
Звери в чащах, что им вечно внемлют.
Здесь пруды в туманах бесконечных
Встретят нас, одевшись ризой света,
Сотней нимф окружат нас, беспечных,
В глубине холмов, как всех поэтов.
Лишь однажды в год, когда завеса
Истончается холодными ветрами,
Мы сойдем, как духи, в темень леса,
Освещая тьму в ночи кострами.
Здесь в котлах вариться будет чудо:
Лунный свет, немного слов могучих,
Чародейных песен в пене грудой
Рассыпаться будет в травных кущах.
Раскаленные котлы, в которых север
Принесет нам хрусталем сказанья,
Мы добавим в песни наши клевер,
Его сладость, в хмель благоуханья.

ятикратным поцелуем нежным
Ты покроешь образ девы светлой,
И в отсветах под покровом леса
Станешь дымкой песни недопетой.
— Разгорайся вересковым жаром
Под моим горячим, страстным взором;
Ты согрей тех, кто отстал от армий
Рунных прядей в каменистых склонах.
Приглашу тебя, мой друг, в дорогу,
Взяв с собою горсть морских приливов,
Всех людей оставив за порогом,
Мы уйдём в тот мир, где будем живы.
И никто здесь не узнает правды,
Не окрасит кровью наши тропы
За оградой бесконечной тайны,
За стеной туманов в тихих гротах.
Королева фей в мирах незримых
Нас сокроет в замке под холмами,
Где река весной в своих разливах
Насыщает соком пряным травы.
Здесь блуждают чародеи кругом,
Где луна целует светом бездну
В тех местах, где нет людей, и плугом
Ветер пашет ледяную землю.

бежим с тобой мы, словно звери,
И излечим птиц, стрелой пробитых,
Своим словом сильным вскроем двери,
Чтоб поднять из пепла всех убитых.
Пусть же будет в этом мире тесно,
Пусть же знают все и плачут, зная:
«Оживлять сердца птенцов небесных
Вправе тот, кто в очи тьмы взирает».