Созерцая деву

устам уста, и поцелуй канцоны
Впился в красы мелодии невинной.
Она в смущении отпрянула, поклоном
Ответствуя поэзии старинной.

Под розой целомудрие отторгнув,
Пернатый слог пропел, весь трепеща.
Так лютня беззаботная, чуть вздрогнув,
Мелодией взрастёт, на жизнь ропща.

Ах, меланхолия, а ты ли гостья ныне
Вошла в обитель песни так печально;
Не ты ль произнесла сквозь слёзы имя
Того, кто любит вновь и снова тайно?

И, словно из-под кисти Боттичелли,
Весна скользнула в музыку украдкой,
С канцоной той в тлен ангелы слетели,
Отказа горечь сотворивши сладкой.

Как девы часто в юности капризах
Играют юношами: только дав надежду,
Высокомерно отнимают, - так в репризах
Смеются над страданием невежды.

Ах, меланхолия - юна и безмятежна
Взошла, поправ престол любви изящно,
Но вместе с тем, в сей славе безутешной,
Осталась кроткою и к славе безучастна.

К любовной сласти муза призывает
Катрен, что сладострастно и порочно
В жажде своей фривольной прорастает
Плодом Амура, вызревая сочно.

Вот так узрел поэт, что было маслом
Исполнено – старым холстом хранимо:
Ах, дева нежная, и в нежности прекрасна
Касалась струн легко, чуть ощутимо.

Ах, меланхолия, сестра любви и ныне,
Ты в древности на холст легла однажды,
Сомкнув катрена длань как пред святыней,
С десницей музыки, сим утоляя жажды.