Lawrence Alma-Tadema (1836-1912). Sappho and Alcaeus, 1881
С
ладчайший сок любви устами строф
Вкушаем из сосуда хрупкой лиры -
Гармоний полон; снова из потира
Сласть проливается к престолам снов
И в грёзах лёгких, жаждущим сатиром,
Лобзает нимф в тени беспечных слов!

О сладострастные наяды, что в долах
Поют любовь, ах, жажду утоляют,
Росой на травах при луне играют,
Взалкав пиита… и в его невинных снах
Фривольно дифирамбом соблазняют,
Качают строки, как младенцев, на руках!

Где музыка восторгом в строфах вновь
Сомкнётся, зазвучит опять ручьями,
И песней авлоса возвысится, очами
Девицы юной, непорочной. Буйно кровь
Сейчас же вспенится и пряными речами
Войдёт в чертоги, где Амур поёт любовь!

Нежнейший шёлк любви неразделённой
Укроет сердце, что не ведало доднесь
Забот о тех страстях, что в песнях есть,
В них всяк певец в страданьях обречённо
Вьёт строк ажурный свод и сласти взвесь
Вдыхает полной грудью в бездне сонной!

Ах донна нежная, так вторя тем певцам,
Страдаю я в неразделённых чувствах,
Из них черпая сладость, и в искусстве
Катреном дурно-пряным – брат слепцам,
Что день за днём и ночи в вечной грусти
Служат влюблённости – радетели слезам!